Если помнишь советские слэши,
как в Сети их назвали давеча,
сам захочешь стать пионером,
томный взгляд мой в толпе поймав.
Всё, что мент на тебя навешал –
это просто бравада шавочья,
перемотанная мохером
и кримпленом его шалав.

Два растроганных следопыта –
с разным цветом волос, как правило –
то и дело мелькали в кадрах,
образуя единство душ.
В знак согласья на фоне скита
благоденствовала аралия –
либо даже метеокарта
отменяла сквозную сушь.

Утвердив на века программу
извращённого восприятия,
мог бы чопорно удавиться
шариат пышногрудых краль.
Горы, прерии – всё по нраву
моему озорному приятелю,
детской вязаной рукавицей
укрощающему февраль...

И оттуда, где нет контроля,
нам совсем ничего не стоило
взять с собой гималайский ветер,
словно шанежку с общака.
От ковров резеды коровьей
не тянуло в Первопрестольную:
зрели подвиги в каждом шкете
(вспомни Питер до Собчака).

...Умудряются нынче папы
на тюремном растить всеобуче
дворовых и фабричных старост,
подменяя клише добра,
но от их незаметной сапы
в земляничный дымок заоблачный
устремляется наша ярость
брассом. Фирменным. От бедра.