Тебя не видать. В кафе "Русский размер"
входит улыбчивый призрак, одет по моде
семидесятых: широкие брюки, плащ, пуловер,-
по времени года одет и по погоде.
Из людей здесь - парочка у окна,
он наливает, они, смеясь, выпивают,
закусывая осетриной; в витрине видна
размокшая корка дома, и ртуть почти нулевая.
Здравствуй,город Москва. На медведку похож,
медленный "ЗИМ" кофейного длинного цвета
движется сквозь дома и толпу прохож...
Все еще нет тебя, а странное это -
то, что зашло в кафе "Русский размер",
не смутившись названием из сегодня,
заказывает графинчик, сок и эклер,
официантка щебечет над ним, как сводня.
Здравствуй, призрак города. И я из тех,
кто таскает с собою конверт из ада былого:
Парк культуры и отдыха, Политех,
сходки филофонистов, Набокова под полою...
Петровка, Ордынка, Полянка, Таганка - э-эх,
этих табличек личики и номера
старых уютных троллейбусов, женский смех,
кажется ,твой, и если да,- до утра
я целовал и грел их - лоно и грудь;
под одеялом зимой он вообще не падал;
из будущего - лишь категорию "когда-нибудь"
я представлял себе, а не этих падл,
в которых выросли дети многих друзей;
злыдни мы были тогда и большого хотели...
Тебя не видать, новодевичий ротозей
рыщет могилы великих в заснеженном теле
кладбища, пьет из-под шубы, роняет букет...

Здравствуй, Москва. Я состарился, ты не узнала,
разве только по голосу, большего нет
для опознания. Слышится тема, наигрыш
из ресторана "Прага"прагматик и сноб,
будучи приглашен, я скольжу зеркалами;
в желтых подпалинах весь, замерзает сугроб
за "Новослободской"и, разъят куполами,
рваный уже, метельный движет синдром,
смерчем завившись вкруг памятника на Тишинке;
в мусорник бабка колотит пустым ведром;
память мою заметает, висят снежинки.

Тебя не видать. Скажи мне, да разве я
так уж тебя любил, не наври хотя бы;
помню, струилась очередь, как змея,
в этот бесплатный морг, был праздник Октябрь.
Ноябрь,"Русский размер"но я б и теперь
отыскал тот подъезд на Неглинке, где мы
пили рижский бальзам, и какая-то дверь
тогда приоткрылась - так выпадают из темы
бесповоротного прошлого - в новую явь...
Москва, добрый день. Тебя нет по той же причине,
что состарился я, перебравшись вплавь
через реку твою и став поближе к кончине.
В Одессе, в гадком кафе "Русский размер",
замер я и приник щекою к твиду
папиного пиджака, его тоже сер
призрак, прозрачнее водки...Ты только виду
не подавай, если сразу узнаешь меня.
Вот и пришла; а между Москвой и Одессой -
доля секунды, и душа, семеня,
к трапу пошла, прикинувшись стюардессой.