Уеду завтра на перекладных – конка ходит сюда из Грасса, читайте больше Пруста – он вам укажет путь, всё заполняет любовь как ненужная биомасса, и где-нибудь в середине текста, не видя снов, мне уснуть приходится, длинные тексты внушают почти тревогу – когда же автор свернет ключицу, прикусит во сне язык, предполагая, что чем-то довольно угоден Богу и по вселенским меркам конечно почти велик. Ты говоришь – надо было остаться, зачем убегать из Праги, все французы смотрят на небо и видят кафешантан, а я вырезаю тебя из плотной смешной бумаги, мажу клеем синий картон – не видно ни слов, ни ран. Труд сделал из обезьяны тростник с повадками автомата, влюбленный в свое отражение в склере чужих глазниц, а ты считаешь, что ты – это я, и хмуришься виновато, и носишь сюда картонки двойных отпечатков лиц. Нет, был еще город, который по имени я назвать не решусь, украдкой выхожу на улицу ночью и в сердце его гляжу, и патока мышцы сердечной, в осиное жало сладкой, стекает на тротуар по выжатому ножу. Уеду завтра на перекладных – какая же здесь свобода любить тебя просто так, не ведая, что творю. Она встречает тебя нерадостно, но у входа,  ты смотришь на номер дома неведомой нам la rue.