Здесь медленно тянется солнце осеннее
И красные клены мне машут руками.
Ты знаешь, но кажется осень – последняя,
Из тех, чьи секреты еще между нами.

Здесь город чумной, но все также любимый
Швыряет в лицо пожелтевшие кадры.
Он сам атеист, еретик нерадивый.
И сам себе церковь, и сам себе падре.

Здесь шум поездов разлетается ночью,
И бьется о стены, и эхом о двери.
Он вытечет глухо из скважин замочных,
И люди, услышав, ему не поверят.

Здесь серый асфальт, но он мокрый и черный.
И желтая зелень шуршит под ногами,
И дым сигарет, но уже облегчённый,
Туманом осенним висит над домами.

Здесь свет фонарей цвет лица изменяет,
С любого на бледный, с зеленым оттенком.
Троллейбус ночной, как бродяга хромает,
Неспешно бредет, ковыляет под стенкой.

Том Вэйтс напевает из бочки с бурбоном:
«Иисус шоколадный спасёт мою душу!»
И если тебе всё покажется стоном…,
Нажми-ка Rewind..., и еще раз послушай.