Гойя всё ещё спит. Сны – уже не страшны.
Дай же лапу на счастье, урод...
И начало весны, и начало войны –
Всё проходит под спудом забот.

Сон, в котором кудесник себя углядел
Королём и налёг на мышьяк...
И другой, о котором юродивый пел,
но который нельзя просто так

Рассказать ни стихами, ни маслом, ни па,
Но который засел глубоко:
В нём был мир, и кумир, и один из них пал,
А другой – обратился песком,
И песок протекал между рёбер и шпал,
И мышиным пищал голоском...

Сон себя уступает иному – себе
И взбирается на эшафот.
Ангел в чёрном сидит на кирпичной трубе
И на головы сверху плюёт,

И в гробах-головах восстаёт аллотроп
Бесконечной вселенской войны,
И чем больше слюны, тем всемирней – потоп,
Тем доходчивей – вещие сны.