Пыльный шершавый стол -
поле моей игры.
Вымысла произвол,
громоздящий миры,
каждый из коих прост -
ибо глядит назад.
Заступая на пост,
фокусирую взгляд,
обращенный вовнутрь, -
не слишком приглядный вид:
мозговой перламутр
от натуги искрит.
Беглые огоньки,
пена, морозный прах.
Проторенье строки -
долгий чумацкий шлях.
Скрип пера, цоб-цобе,
глупый черт за плечом.
Я пишу о себе -
стало быть, ни о чем.
Скудное бытие.
Сбруя и реквизит.
Щит, который копье
любое насквозь пронзит.
Лишь остается цел -
в чем особенный сюр -
от неуклюжих стрел,
что пускает Амур.
Впрочем, все это вздор,
смысла в котором нет.
Легкий житейский сор,
лабуда, винегрет
из того и сего,
вечное колесо.
Меньше, чем ничего,
может быть только все.
Потому - в далеко,
собственно, в никуда,
в звездное молоко
я пишу, как всегда.
Вода в облацех все та
же, темна весьма.
Четвертушки листа
хватит мне для письма.