Закрепи меня во времени, прибей к пространству!
Можешь просто вывернуть:
наружу швами со мной не расправится
и не выпрямит даже солнечный камень
осенний.
А меня не уложишь в твои полчасика.
Спасений нет мне, а ад в ладони
и тот не прыгнет, и ему низко,
до моей агонии падать
не близко и холодно…
Червь, и тот, пополам расползается
и живёт, хоть корчась.
Здесь же воздух внутри разрывается,
а нога от сердца отрываться не хочет,
и ей к тебе. Только дух неволит.
Открываться нет смысла: открыто – пусто.
Искусно даже стены молчат,
а я не хуже, ведь терпят же!
Стучат зубами, но выть со стужей
им не позволено. Лучше утюжить
прохожим взгляды и выть по пятницам
на мили.
Постановили, что время лечит аж до износа,
и только носом дышать позволит, глоточки взвесив
и занавесив две пары глаз парами дали,
чтоб на бумажные медали меняли память.
Остается расправить щепотку чувств, пучочек нервов
и мертвы – залечило время.
И бремя не тяготит, и смешным быть не страшно,
никому не важно, что некому, не перед кем.
Даже выть безголосому тяжко,
Не то, что лечиться временем.