Славный денек. С утоленной печалью вчерашней
сядем в тенек под картечью калеченой башней.
Сняли осаду. Фасад рамалеван, как ребус.
«Bar Bastion». Демилитаризована крепость.
Рваные уши наставили встречному вою
псы крепостные, вышвырнутые на волю.

Мы из страны, что всегда пребывала в осаде,
порох копила и локти кусала в досаде,
до миллиметра делила казенную пайку,
мертво зажав мавзолея граненую гайку.
Равенство хлеба и водки… Ах, много ли надо
детям кирзовой Слободки и Дикого сада!

Сняли осаду... Да что нам соблазны ОВИРа! -
сядем над пропастью, свесивши ноги с обрыва:
город подсолнечный снизу шкварчит, как жаровня,
пылкий ракушник державным гранитам не ровня,
к лакомой кромке, довеску имперской краюхи,
вольные волны, шурша, подползают на брюхе.

Прядают яхты, на боны накинув поводья.
Бухта в штриховке, как мачтовый лес в половодье.
За волнорезом – закатная тропка до Бога.
А за спиною – булыжная наша дорога...
Ржут интуристы, где мы на часах сатанели,
лбы расшибая о вшивые швы цитадели.