Днепр заболочен. Рай отарезали плотины.
В стоячих плавнях и брассисту не проплыть.
Добил Чернобыль – ложью старой медицины.
У государства необузданная прыть!

Ему казалось, что политики умнее,
чем Бог с Природой или искренний поэт.
От государства зря не ищем панацеи!
Зверь-властолюбец сохранил авторитет…

Уже бессмысленно тягаться с хищной властью:
распределяется хитрее капитал!
Его владельцы упивались новой страстью –
дразнить «отсидкой» в играх тех, кто устоял.

Я ж охраняю их добро! Весьма доволен.
Ночной директор – даже модно. Легче жить!
Почти тюрьма, но две недели буду волен –
творю экспромтом… Не грозит за грех сума.

У «беспредела» передел исходно глупый.
В ночных хоромах – и уютно, и тепло.
Худеть здесь просто – не до мяса, не до супа!
Пускай насытит томик с именем Светлов.

В «войне миров» противник мой – писк комариный…
Чуть помогает фумигатор и от мух.
Трясина берега – сосущим кровь – «малина».
Но я секу врага! Захватывает дух!

Рублю горбатых тварей мокрым полотенцем.
А в подсознании – гражданская война!
В ней становлюсь не только русским, но и немцем.
Глобализация не терпит в строчках сна.

Макиавелли – не помощник в здешних битвах.
Тут нужен Кафка – с тараканьим языком.
Муку словес кидаю в вызревшее сито!
Чтоб не сбежала нечисть к Умнику тайком.

Администраторы, молитесь в трансе аду,
чтоб не споткнуться о библейские слова.
Изгнав «народец», получил час сна в награду!
В нём созревают настоящие дела.

Соперник мой, слегка размазанный по стенке,
пусть аппелирует графично сатане,
ведь знак стрелы – с бордово-жёлто-серой пенкой –
символизирует лишь преданность весне!

Я затыкаю надфрамужное пространство
рулоном новых недочитанных газет.
Восстановление границ – не хулиганство,
а лишь вопросник: «Кто кому – авторитет?»