Когда дымятся день и ночь стволы,
И трещинами ширятся границы,
Когда от словоблудья и хулы,
Хоть лоб разбей, уже не откреститься,
А под ногами, нет, уже не твердь,
Не зыбь уже, а тошнота паденья,
Когда не просит милостыни смерть,
А щедро предлагает угощенье,
А медяки в протянутой руке
Сгодятся палачу последней платой,
И снова пишут кровью на песке
Навеки удивлённые солдаты,
Когда по курсу дня разменян год,
И под золой перегорает семя,
Тогда, опешив, замедляет ход,
Ополоумев, прекращает ход
И пропадает,
                     исчезает Время.