Я выяснять до самой смерти буду,
До крайних дней, покуда не уйду,
Пришелся ль я, как есть, по сердцу чуду
Иль был ведён, как лошадь, за узду.

Шаги по мостовой искрили щедро,
Гремя размером, строились в строфу,
И бездна речи открывала недра
И бездной книг ворочалась в шкафу.

И бездна чувств не помнила такого:
Созвучьем рифм качаться на волне…
Я истирал железные подковы,
И след искрил и пропадал в огне.

И лишь когда был сломан нарочито
Последний гвоздь о тропку из камней,
Моя душа, лишенная защиты,
Легла в строку и поместилась в ней.