Дров наломать могу. Особенно - когда
я ем, а дамы мне заглядывают в рот.
Друг с другом говорят о Дале и Дали
для виду, для игры (в реестре самой худшей),
но только заведу я речь про города,
в которые лишь мне возможен перелёт -
у луковых графинь, что хлам в мой дом сгребли,
ответ всегда один: "Ты кушай, кушай, кушай!"

Покойный мамин муж предписывал мне плац,
дисбат, удар в мозги и односпальный цинк,
а если и простой больничный вариант -
понятно, что ребром стоял вопрос квартирный.
"Куда ж тебе за руль, тираспольский паяц?!" -
брезгливо вопрошал альпийский гиацинт
в лице витых волос морщинистых дриад,
для коих я смотрюсь, как прежде, инфантильно.

И вот судьба опять зовёт меня к столу,
где дамский голосок расхвалит оливье,
а за окном машин магический шумок
не прекратит манить к лесам зеленобровым.
Я мысленно взреву, взбираясь на скалу -
пусть бегают клопы в беспечной голове.
Либидо, изнутри закрывшись на замок,
не ведает, что ключ уже откалиброван.

Устами поварих - кассета: ешь, ешь, ешь...
Гнусавый смех блохи на мокром дне сачка.
И пусть Тирасполь жжёт ассортиментом блюд;
да будет впредь им впрок еврейская уловка -
вернее, крепких рук заслуженный мятеж,
причём одна рука уже не столь крепка.
Года берут своё, но впереди - салют:
ведь пороха ещё полно в боеголовках.