Чудо-Чучундра в дорожной издерганной клетке,
носом исследуешь малознакомую полость
мега-метро, как большую колбасную манну,
скорость, людей и хозяйки хорошенький палец.
С ней ты добра и спокойна – но ей неспокойно,
робкой хозяйке, худой и не слишком красивой.
К серой тебе серым тельцем своим прижимаясь,
дремлет как будто. Что снится ей? – трезвый обидчик,
душу ее искореживший метким ударом?
бодрый начальник, не выдавший вовремя денег?
Ей одиноко терпеть одиночества горькую сырость,
месяц назад завела тебя, умную серую крысу.
Знаю об этом; хочу побороть отвращенье,
не полюбить, так смириться с тобой, голохвостость.
Но не могу… Как весной пробиваются травы,
так из подвалов к нам тянутся ваши законы,
только не соком цветов, а короткой пружинистой шерстью.
Если вам нечего кушать, что жрете в глубоких траншеях:
плитку, бетон? малоценные камни? друг друга?
Пигмалион из бумаги создаст Галатею – съедите мгновенно;
точите зубы свои и на старый классический мрамор.
Это к тебе не относится, серый грызун-одиночка.
Я не хочу унижать тебя, чуткое чудо-Чучундра.
Страшно себя узнавать в мелкошерстном обличье.