В окнами бывших когда-то, а ныне – дырах
(Глянь: ярусом выше висит, зацепилась,
Рама с оскольчатым бликом – картина мира,
Что эти края осенял, но сдался на милость
Иным временам); продолжим: в бывших когда-то
Окнами арочных прямоугольных слепках заката,
Словно печатки в залежах – птицы, с их языкатым
Способом жить везде: у кромки наката
Или вот здесь, где мох, анонимные ветки;
Их перьевой, перепончатый быт под тучей
Не смутят ни коты, ни наглые детки
У основанья стены, в мусорных кучах
Ищущие старину и её приметы:
Плиточки черепицы (сладкая соя?),
Битой посуды хрящи и суставы; это –
Ранняя осень; скуластое и косое
Её (если смотришь, как я) лицо не-
Подвижно… Детей зазывают опрятные мамы,
Через одну – одиночки; коты, как сфинксы
И сами себе загадка, как та же рама
С оскольчатым бликом и позолоченной фиксой
Щеколды; уже стемнело, и мшистый камень
Потеет, готовясь ко сну; толкаются птицы
В неразделённом уюте, набившись комками;
Сентябрьский бриз на лужах пишет петиции.
Суда по нагромождению техники, этой
Руине не долго осталось притягивать взоры,
Подобные моему, просто быть приметой
Бабушкиных свиданий; глянь: из зазора
Меж рамой и камнем (встань чуть левее)
Тридцативаттный, как голос оттуда, струится
Луч облетающей лампы, и осенью веет
На мелькающие вдоль кладки лица.