Под варварским прицелом фотокамер
мы так своим устоям потакаем,
что за столом от нашего нытья
у осетрины лезет чешуя.

Мол, если даже спринтер был неловок,
то электричек больше, чем торговок,
а некая трансгенная пчела
сама из мёда дёготь создала.

Когда ж нас трое - я, собака Эльза
и гном, исполосованный донельзя,
мы каждый незачищенный разъём
в пустых своих телах распознаём.

Нам ясно, что молиться на фиакры
бессмысленно, пока забиты чакры,
и что предаться громкому нытью
уместно будет в новом интервью.

Мой идол, вожделенный мой "Судзуки"!
Да сколько ж это надо показухи,
чтоб заносил погоду в этот край
не только девятнадцатый трамвай?

Расти же, незадачливый мой гномик:
сейчас не впору место экономить.
Крепчай, переползай через строфу
и наливайся кровью... Эльза, фу!

О том, как в областном универсаме
сменил чувак поломанные сани
на новую машину плюс права,
рассказывал я тучам раза два.

И в стельку проозоненные тучи
блюсти сухой закон меня не учат -
и, если даже истина в вине,
они насчёт машины верят мне.