Перерыта душа, как комод,
не задвинуты ящики.
Мой хозяин уехал -
рубашку погладил,
и понятен исход.
Словно юркие ящерки,
по сердцу помехи
бегут, как по радио.
Я терплю, я сильна,
но здоровья не хватит,
чтоб вынести
эти ночи без сна,
в запредельность в халате
одинокие вылазки.
И никто не придет,
и никто не раскается,
и не скажет, чтоб плакали:
"Будем друзьями!".
Перерыта душа, как комод,
и рубашка валяется,
словно белого ангела
бьют сапогами.