Сено-вода, лечиться решил кумысом, был на портретах законник и полиглот, за смещение гласных платили Рейнеке-лисом, к деконструкторам и актрисам, и оболами полон рот. Смотришь, когда клюет, изумрудный твой рыбий Молох выпьет уху демьянову, требует весь банкет, кофе и плед, и отчаянья век недолог, сотня конфет, ничего здесь другого нет, всё же возьми с собою меня куда-то без подстановок «Сочи, осёл Иа, маркер, нуга, на прилавках чабрец и мята», все ударения падают, и трава утром желтеет, ненужные перспективы, море сужается, маленький nacht Musik, все безударные – крик, мы почти красивы – голос от мальборо, челка от Лили Брик, ты мне нужна такой – осень стала морем, стала прозрачной кожа на волосок, наше знакомство наверное мы ускорим и расставание, снова свалялся клок, держишь себя в руках и велишь собраться, смысл нивелировать проще, когда одна, некуда деть, ниоткуда себе не взяться, бездна без ручек открылась, стакан без дна, смотришь на дно и видишь себя такую – лето поребриков, орбита и шмелей, больше ничем я без памяти не рискую и прохожу под небом твоим смелей. Если посмотришь вниз и увидишь поле, белых киосков консервные банки в ряд, белым платком помаши на прощанье Оле, те, что узнали, больше не говорят.