На милость гнев сменив, как щеголь шляпу,
Поплакав для порядка пару дней,
Милейший март протягивает лапу,
Здороваясь с ватагой фонарей.
Но фонари, сутулые бродяги,
Не подают отсутствующих рук,
Своих лучей отравленные шпаги
Вонзая в темноту лиловых брюк.
Но март на это вовсе не в обиде.
Он, не конфузясь, гордо и легко
Проходит мимо, не подав и виду,
Без шляпы и в разорванном трико.