Захлопнет пасть сигарный порт самодовольно
и улыбнётся монограммой щегольски -
в тиши парадного тирадой карамбольной
сыграют по ступеням каблучки.

А в старом кресле кот развалится фривольно,
и от души, твоим запретам вопреки,
запустит тотчас в дерматин его чехольный
отвыкшие от дела коготки.

Уставший маятник замрёт на полуфразе,
не дотянув до утвердительного "так",
и лишь сверчок, ночной покой разнообразя,
сильнее разыграется, чудак -

уже нет смысла в неоконченном рассказе
и - после "тика" - многоточие никак
не помешает мне валяться на матрасе,
всё сетуя, что вновь горчит табак...