Остывает день в бокале Вечности,
Заклубившись пеною заката
И тугая грудь вечерней млечности
Созревает громовым раскатом.

Опьянив тугой тягучей каплею
Жажду догорающей зари,
Рассечет клинком твердыню алую,
Жаркой кровью месяц напоит.

И по черной выстиранной глади
Заскользит серебряный челнок,
Расшивая звездами наряды –
Завтрашнему дню обновы впрок.