Посадили барашка на цепь,
чтоб жевал он и не заблуждался.
Он менялся в еврейском лице,
когда мой силуэт наблюдался!

Благо, штырь был надёжно забит
в самом центре бараньей вселенной,
а в пределы бараньих орбит
не совалась я с голью коленной.

Под напором копыт лебеда
трамбовалась без крови и визга.
Как хотел он меня забодать!
Чуть, бедняга, не удавился.