Поэзия — великая сила. Она способна раскрыть человека, как бутон цветка, до полного проявления его личности. Это не только самопознание, самосовершенствование, но и нечто большее — путь духовного восхождения.
  Яйцо мира в эпоху постмодерна перевёрнуто, лучи духовного света не проникают внутрь нашей сущности, открыт другой путь влияния на человека, яйцо мира открыто снизу для вхождения греха, низменных инстинктов, пагубных страстей. Цельность мира, логос и гармония растерзаны в клочья. Человек, оставаясь, один на один сам с собой, рискует потерять всякие нравственные ориентиры. И где же ему искать спасения, как не в собственной душе, закрываясь в ней, как в раковине, и опускаясь на безмолвное дно. Но тут-то и рождается настоящая музыка для тех, кто способен услышать свою душу. Тут-то и возникает необходимость поделиться этой радостью звучания, созвучия с кем-то близким, ближним по мировосприятию, по мироощущению.
И тут как-раз возникает потребность человека задуматься о том, для чего дана ему эта «божественная сила», способная вынести его из ада внешнего хаоса в райский сад истинных чувств и единения себе подобных. Так появляется мощная волна авторов, питающих литературные водоёмы столицы и необозримые океаны сетевых ресурсов.
  Что же можно сказать? Стоит ли поощрять это явление? Вредно ли оно для окружающих? Правомерно ли высмеивают графоманов те, кому удалось доплыть до горизонта высокой Поэзии?
  Во-первых, нашему поколению досталась огромная радость и богатство — великая культура и всеобщая грамотность, в силу чего очень высок процент людей, которым говорить в рифму — и вовсе «дело житейское». Следовательно, тысячи образованных людей могут передавать свои переживания и мысли более или менее складно, стихами, что уже очень хорошо для них как способ самовыражения и творчества. А творчество, как известно, благотворно влияет на развитие личности, даже на её психическое и моральное здоровье.
  Во-вторых, возможности сетевого общения позволяют этот процесс стихотворчества поощрять и способствовать его «росту» в качественном и в количественном отношении. И, возможно, для многих срабатывает закон перехода количества в качество. То есть мы имеем в лице всех начинающих авторов и авторов со стажем, коих иногда именуют графоманами,  тот необходимый первопричинный хаос, из которого и следует ждать появления крупного литературного явления или хоть явления, сколько-нибудь заметного на общем фоне банальных серых подражательных стихотворений, написанных как под копирку по ранее усвоенным правилам. Что тоже не является криминалом, поскольку, логос, в отличие от хаоса, имеет дело с порядком,  с извечным стремлением человеческого существа к упорядочиванию всего сущего, и стало быть, подражательные стихи только свидетельствуют о том, что автор ещё находится во внутриутробном состоянии творчества, в периоде ученичества.
Так же можно сказать, что через этот период «графоманства»в той или иной мере проходят и крупные мастера. То есть другими словами, это тот арсенал «потенциальных талантов», который ещё сможет завтра мощным словом удивить сегодняшних скептиков.
  Иное дело появление яркой самобытной поэзии. Оно вспыхивает неожиданно. Оно ожидаемо и вожделенно, но вместе с тем и ужасно тревожно.
Рядом рождается что-то ирреальное, что-то сверхчеловеческое, необъятное, сложное и лёгкое одновременно до неземной ангельской гармонии и красоты. Это явление сразу чувствуется, сразу понимается, настоящий поэт  - гигант, и все вдруг становятся рядом с ним нелепыми лилипутами. Он открывает мир,  как гигантский люк, в который страшно заглянуть, как страшно посмотреть в бездну, стоя у её края. Но вместе с тем, эта радость соприкосновения с этим явлением заражает графоманов, как лучи солнца заряжают энергией роста семена злаков, и те прорастают под их влиянием.
  В нашей литературной среде есть эти удивительные мощные фигуры, рядом с которыми нам довелось жить и наблюдать их удивительный рост и развитие. И это, несомненно, большое счастье. И, может быть, как раз человек из поэтической массы наиболее средний, так называемый планктон, графоман, наиболее живо чувствует это проявление высокой поэзии и неизмеримо сильно реагирует на неё.  В этом смысле ему открывается новый горизонт, к которому он ещё может устремить своё утлое судёнышко и в надежде доплыть ранее, чем волна безвестности накроет его горемычную голову, он способен сделать несколько действительно стоящих поэтических открытий — как-то: рифмы, образы, целые стихотворения и т.д.
  Эстетика постмодерна позволяет соткать общее полотно поэзии наших дней из таких разрозненных осколочков удачных поэтических открытий большинства авторов с золотыми вкрапениями отдельных жемчужин гениальных ловцов жемчуга в мутной  стихии Слова.