Она сказала тихо: «Я умру…»
И кофе пригубила осторожно.
Ему казалось, это невозможно,
Но… листья умирали на ветру…
Он убеждал себя, что мир неплох,
Ломая в тонких пальцах сигарету,
Но каждому кресту и минарету
Готов был поклониться – где ты, Бог?
Легонько оттолкнув его – живи! –
Она уйти хотела без оглядки,
А ветер был такой медово-сладкий,
И вечер – будто создан для любви…
Метнулся он, как раненый: «Куда?»
И нервно сжал ее в своих объятьях,
Сминая складки шелкового платья
И знал, что не отпустит никогда…
Он звал ее к далеким берегам,
Смеялся, плакал и шептал: «Дуреха…»
Живые воробьи клевали крохи,
Живые звезды падали к ногам…
Он ей твердил – «любить» и значит «жить»,
И не было причин ему не верить…
Подкралась ночь пушистым теплым зверем –
Рожденье сына им наворожить…
И тот смертельный яд в ее крови
Невинного младенца не коснулся.
Счастливый муж и папа улыбнулся,
И нежный взгляд пронзила боль: живи!
А мог бы оттолкнуть и потерять…
Но нет! В молитве преклонив колена,
Он верил, что любовь – душа вселенной
И не должна от СПИДа умирать!