Птицы, как люди, слетаются на пшено.
В девушке важно не то, что предрешено.
Все остальное есть линия Мажино
С Бельгией вечеринок.
Жизнь перенесена в спальню и на траву,
Чем откровенно и держится на плаву.
Ты переменчива, я тебя назову
Анной или Кариной.

Тоненький ломтик пространства к Неве прижав,
Небо копирует серый пресерый шарф,
Легший на землю, как на пол. Твоя душа
Большее, чем изнанка.
Действие мы перебрасываем южней,
Смело стерев сентенции о душе,
Раз уж одна ты покусываешь драже,
Стоя на полустанке...

Каждый купальщик становится как бы Христом, когда
Есть Евпатория. Солнце горит, как два,
Листья, словно нанизанная плотва,
Вялятся здесь на лохах.
Это не страшный, но непременный суд,
Ветви пустеют — гусеницы ползут,
Эти друзья чуть выше, а мы внизу
Катим за них неплохо.

Глупо соваться сюда, даже зная брод,
К тем, от которых всеведеньем так и прет.
Ах, эти классики! Лучшее от щедрот
Спето — забыто ими.
Принц, то бишь Гамлет, чихвостит дворцовый быт,
Волосы чешет, вставшие на дыбы.
Все мы, Шекспиры, болеем вопросом: быть
Или не быть любимым?

Несколько раз открывая велосипед,
Сердце в течение жизни желает петь
В голос. Любви дано обсидеть
Все до одной светелки.
Вспомним Ромео с Джульеттой. В который раз
Все было сделано лучше и раньше нас.
Лось не спасется по снегу: ломая наст,
Он настигает волка.