Старый-престарый дымчатый кот
помнит меня лесным запевалой.
Домик в дыму... А тогда подвалы
не тяжелели от ветхих кофт.

Крепли в подвалах боровики:
чудная всё-таки вещь - грибница.
Я захраплю, а коту приснится
вискас со вкусом парной трески...

Так мы и жили: я - в блиндаже,
кот - на берёзе, кошечка - в маках.
Полулесничим и полумагом
был я там от волос до манжет.

Солнце едва открывало глаз -
я оставлял для кота сметанку,
винт заводил и летел в болтанку
верхней и нижней пассатных фаз.

И, несмотря на типун во рту,
глаз по-кошачьему был намётан.
Тон задавала моим полётам
разность мастей и температур.

Переключился на книги мозг -
так я и знал: задымилась плата.
В качестве скрытого психопата
я отстранён от ветров и гроз.

Стал оббивать пороги контор -
и побывать успел билетёром,
бомжем, уборщиком, живодёром -
только Виконт остался котом.

Кто б ещё мог написать завет:
"Съешь мои лапки, высуши шкурку -
воротником на любимой куртке
буду я греть тебя много лет..."