Делать им нечего, этим цикадам:
шепчутся, дразнятся, спорят, трещат...
Лучше бы выстроили эстакаду
к морю от аспидных вязей плюща.

Я б этот груз, от души неотрывный,
сбросил в промежность зелёной волны:
пляжная голь всё равно ещё дрыхнет,
а пограничники ленью больны...

Милые гоблины, я уезжаю.
Будьте как дома - мне всё бара-бир.
Пусть осчастливит ваш род урожаем
здешняя роскошь - форосский имбирь.

Пусть доберётся до красной отметки
температура воды хоть разок...
Лес неосознанно проклят медведкой -
этих проблем я, увы, не знаток.

Глупо желать, чтобы вас признавали:
плоскость у пляжников только одна.
Может, вернётся Ассоль из нагваля
и приютит вас в углу гальюна.

С чем к ней придёт господин дефлоратор -
право, не знаю: ей семьдесят три...
А у горячих, перчёных пиратов
заповедь есть: не пробил - так сожри!

Солнце звереет. За кромкой обрыва
видно в разливе цикадовых месс
архитектурное чучело Крыма -
дачный форпост Горбачёва М. С.

В ночь, когда будет он густо заснежен
и урезонят цикады свой крик,
разве что членом большого кортежа
снова приеду я в этот тупик.