Сидит Кандида, не способная рожать.
Таблетки выпиты, сна нет, кулак разжат.
Через неделю – тридцать семь. И, как ни дико,
она пока не остывает к Федерико.

Удар в плаценту от разгневанной сестры,
прервав беременность, забылся до поры.
Пол-января Кандиде думалось, что яппи –
порода кроликов с кольцом на задней лапе.
Но роковые геростратовы дела
пошли толпой, когда Кандида отошла:
не то чтоб климакс рефлекторно вызвал белку,
но бред крепчал. Ей так хотелось колыбельку…

И без зазрения этических констант
подружек детства многочисленный десант
являлся в дом закабалённого Рикардо –
и шум стоял, как после взорванной петарды.
Кандида слушала, дрожа краями рта,
как чей-то сын намедни вслух считал до ста,
а чья-то дочка так поёт в церковном хоре,
что выдавать её за падре можно вскоре!
Абсент, текила, марокканское вино…
Со стороны Кандиде было бы смешно.

Среди других ты – термоядерный пацан.
Куда там сварщикам, куда там продавцам!
Ведь даже Бэтмен со своим громоголосьем
водить машину научился в тридцать восемь.
Я от баранки был на четверть волоска –
жаль, папы-чудища встречаются пока…
«Куда спешишь?» – спросил сосед мой сухопарый
позавчера. И я сказал ему: «За фарой».

Я мог ответить на удары всех Дульсин,
пока дышал мой испарявшийся бензин
над косогорами, над мистикой траншейной…
Крыло нетронуто, да сломаны кронштейны.
Меня судьба ещё размажет по стене.
Но если станешь хвастать гонками при мне, –
не гарантируют ни Львы, ни Водолеи,
что чья-то «Таврия» в дороге уцелеет.

Тебя ж не ангелы вождению учили?
Вот им и сыпь на раны паприку и чили.

Вослед инструкторам, уставшим громко ржать,
глядит Кандида, не способная рожать.