Будто праздничней, разгульней, горячее,
чем манит оттенком крови и пожара.
Если Божий, значит лучший и ничейный…
Не вкусила, но в ладонях подержала.

Нет, не солнцем, лишь луной, но в полнолунье,
но так ярко, будто всё уже проснулось
неразбуженным, за миг до поцелуя…
Не вкусила, но губами прикоснулась.

…Прежде жала отравляющая жалость,
прежде знанья окрыляющая сила…
Не вкусила, но щекою прижималась –
кожа к коже, нежно-нежно… Не вкусила!

Оттого, что всё вмещаемое в разум –
все заразы истребленья и позора,
преступленья, войны, прочие оргазмы
в нём сокрыты, точно в ящике Пандоры.

Но пока висит он прочно и высоко,
невредим, – вообразить ещё возможно,
что в сравненье с этим вкусом, этим соком
все несчастья неизбежны и ничтожны.

Так любуйся им, пока он плод не-знанья,
не печалями – мечтаньями расцвечен!
Оттого, что рай недолог – до изгнанья.
Оттого, что тишина. И боль. И вечность…