Загорелись глаза неистово,
будто свет увидав за стеной
равнодушия и бессмыслицы.
Собирает в дорогу Ной
пару тварей – творить и мучаться,
новых воинов сна рожать.
Будет слава его попутчицей,
та, что с верностью на ножах.
Белой болью – богами меченый,
в каждой жиле – двойная жизнь,
собирает зрачками – вечную
тягу к небу и веру в мысль.
Шестеренки судьбы завертятся,
Скрипнет чертово колесо,
или божья заноет мельница,
начиная игры отсчет.
Перемалывать, перекладывать
ветер, волосы и слова.
Полетит за закатом зарево,
вышивается жизнь-канва.
Закачаются звезды-лодочки,
платья влет и сердца – вразрыв.
Заиграются в мамки – дочери,
о безумиях позабыв.
На витке между сном и вечностью
за окно не глядят – зачем?
И никто не заметит женщину,
выключающую качель.