Сквозь сизую дымку рассвет светлым паводком брезжит.
Всё ближе и ближе луча говорливого штрих.
Теперь я - всего лишь досадная странная нежить,
и стал бледным эхом мой бедный запретный язык.

Меня призывают в ночи и немного боятся,
меня забывают, в пришедшие будни нырнув.
И только художник на хрупких мольбертовых пяльцах
портрет мой напишет, край кисти макая в луну.

Сплету из орешника я кружевные качели
и ветку ольхи паутинкой дневной распушу.
Вот лето теплеет. Вот скоро Гряная неделя.
Не соли - слезы - позабытой, земной - попрошу.