В этом доме спасутся исключительно вещи,
Ибо жители дома в прегрешеньях по уши.
Наши дети – подонки, нам с тобою не легче
С этим миром бороться, не уродуя души.

Где-то есть мой любовник и твои проститутки –
Это так, недогрех, это самая малость.
Не читал ли сегодня ты газетные утки,
Что убили девчонку? Это я постаралась.

Что убили девчонку, что убили мальчишку,
Что убили собачку хладнокровно, умело.
Это я сочинила эту жуткую фишку
Потому что греха на душе не имела.

Потому что не кошка с засметаненным вкусом,
Потому что не кролик, разврашенный от Бога, –
В этом доме спасется исключительно мусор.
Да и в нем недостойного этого много.

Потому что не люстра, освещавшая радость,
Не кровать, исскрипевшаяся от желаний, –
В этом доме спасется исключительно стадность
Всех вещей, как в начале веков христиане,

Друг за друга держась, уходили на небо.
Так же наши букеты, бокалы и свечи
С тихим трепетом смотрят в пучину Эреба
И мечтают о рае предметном и вещном.

Мы сидим за столом и вкушаем от водки,
Столь же равноапостольны, сколь и трусливы.
В этом доме спасется исключительно сводка
Новостей, что с экрана так неторопливо

Изливается в жизнь. И не хочешь, а будешь
Понимать: что тот рай, если мы еще живы!
В этом доме спасется все, но только не люди –
Индульгенции их почему-то фальшивы.

Потому что уходят – так, «на век» не прощаясь,
Потому что уносят больше, чем приносили,
В этом доме спасется исключительно щавель
На полянке лесной, что от нас в целой миле.