Не писал бы – приставал бы и к столбам,
как меня звонками смолоду метелят.
Был бы муфельного карцера скучнее
этот мир по лучевой меридиан.
Привлекали б нарды, видики, стрельба
у соседей. А свои козявки в теле
разрослись во весь би-гендер Гименея –
и цеплял бы всех подряд сопланетян.

Человек из городка в один квартал
не нашёл себя ни в дактиле, ни в ямбе.
Вся гармония с собой – звонки в столицу:
как там масло? а дороги? а кусты?
Деловой народ поймёт, что я попал
древомыслию слоёному под камбий,
а с уплывшим кораблём уже не слиться
на просторах поднебесной пустоты.

Потому – пишу извечно, как молюсь:
умываясь, веселясь, крутя котлеты…
Правда, роль бюро звонков весьма накладна:
и без этого хватает тормозов.
По деньгам не получилось выйти в плюс
иль хотя бы стать героем киноленты –
помоложе, чем сейчас, но ждёт шаланда
сумасшедшего. А нудного – камзол.

Продолжается годами диалог
измочаленного тополя с омелой –
вроде чинно всё, но что-то опухает
в глубине непогрешимого ствола.
Вот и путать стал дырявый котелок
передачу третью с клавишей пробела,
а для гонок с солнцем база неплохая
до знакомства с прилипалами была.