Всё-таки – как им шагалось, ходилкам в резине,
не помышляя о смене всеобщей святыни,
по сковородкам подвыцветших «зебр» на задворках –
только б увидели, кто к ним попал на базар?!
До-фа-ми… Правильный ноты гормон диктовали!
Школьный костюм мой фартовый сегодня в опале.
Разве что вспомнится звонкая чистоговорка
про пионеров, что жгуча была и борза.

Нынче подъём – это что-то из области трэша:
лоратадин к несварению лимфы примешан –
сопли ручьём, а к плите подойти без эксцессов
можно, лишь травки в себя санкционной вколов.
Люди же думают, будто я рад, как и прежде,
солнцу, троллейбусу, катеру у побережья,
а уж тем более письмам от каждой бардессы,
дождь обвиняющей, физику и триколор.

Эх, разудалые кеды с футбольной нашлёпкой!
Сила моя, но – история: радио шлёт нам
весть о давно позабытом моднячем фасоне,
что на ногах Электроника жаром горел.
Все остальные модели – залог ревматизма…
Кто б погасил мне охоту в свой вес воротиться,
где ещё песня крылата в любой хромосоме
и перед взором – разброс полноценных арен?

Я уже и братанов не ищу в этой миске.
Дум стало меньше размеренных, чем экстремистских.
Если вот так увядаешь секвойям не в фазу, –
стоит рождаться иль можно прождать подо льдом
первого в мире над этим шоссе телепорта?
Смех доносился бы до резиденции чёрта!
К счастью, размах моих рук поравнялся с лабазом,
лук – с дымоходом; пишите, пропал Купидон.