Люба лечится от чахотки Станкевич покупает в Италии антикварные четки не шлет писем
так ли от реальности мы зависим редко пишет почерк испорчен любовь глупа
для истины надо коснуться дна как молитвенной бледности мрамора лба мутной воды пруда
нож для разрезания бумаги скользкую чешую карпа Люба говорит нет вы не такой как папа
не разводите тонкорунных овец никак не зовете под венец где же ваша всемирная отзывчивость
нет никак тут не складывается пасьянс когда только тени останутся от нас
приукрашенные портреты ретушь и уже за себя не ответишь что там ты загадывал в фанты
куда спрятал платок кровавые следы на столе мало нас учили взаимопомощи
плохо нас учили нарезать соломкою овощи
консервировать соления проверять зрение смотреть на закат это японская методика говорят помогает
мало нас учили отчаянью когда оно приходит никто не готов говорили человек рожден для счастья иначе отбраковка материала
нет этого на платье мало кремплена всё сойдет как пена с волос богини девушки с веслом
все эти дома приготовленные на слом все эти яблони айва потерянные права
слабая уверенность что остается что-то жива плоская земля твоих детских картин на темы детских суеверий
почему он не пишет никак мало нас учили письму говорили всё пройдет зачем держаться за то что удержать нельзя
отпустить проще открытки березовые рощи но все хотят в Италию
разве жизнь проходит так как хотелось бы и мне вот редко отвечает
но разве жизнь проходит как хотелось бы и мне не отвечает совсем или разучились мы понимать ее язык
Люба говорит вот твоя земля твоя роща твой вишневый сад твой но твой на самом деле
и ты себе не принадлежишь так о чем тут рассуждать можно на самом деле
ты себе не принадлежишь но открытки подписываешь исправно
на тезоименитство выпила немного мёда Люба умирает и спит
из нее делают новый гобелен ручной работы сворачивают в рулон отправляют в Равенну
правильно воспитанные девушки знают свой долг не страдают горлом