Январский день выливается из обугленной ночи.
Раскаленные внутренним невидимым огнем,
земля и небо сжигают друг друга, белки тараща.
К вечеру небо сдается, подгорает , коричневеет.
На его поверхность из под горизонта
всплывают две птицы – жизнь и смерть.
Жизнь - грузная, тяжелая, почти необъятная - летит,
бессмысленно выпучив глаза, язык высунув,
крыльями машет надрывно.
Возле нее неотступно вьется птичка-смерть –
маленькая, юркая, беспокойная, заботливая –
без устали крылышками машет,
перья чистит своей большой хозяйке –
павшие звезды, застрявшие в них склевывает.
Так и летят от горизонта до горизонта  -
летят над теми кто их видит
и летят над теми, кто их не видит.
(А взгляд – это не просто луч, -
чтобы видеть , ему нужно кровь живых звезд выпить -
синяя, вязкая – трудно пьется).
У птицы –жизни из глаз слезы текут, а с языка – смех,
но птичка-смерть их не пьет – к чему ей жажда?
Да и не мешают ей ни смех, ни слезы.
Хватит на ее век павших звезд, кровью истекших.