Мой народ – это те, кто упасть не дадут.
Кто поймёт, что мне нужен не столько батут
от глазной и вентральной депрессии,
сколько средство для безассистентной езды,
чтоб чуть что – по осинам лесные дрозды
зеленушные перья развесили.

Это может быть тысяча крымских татар,
три француза – фаната гавайских гитар,
пара столь же отверженных кечуа…
Я родного отца – то-то был кукловод! –
хоть убей не могу записать в свой народ;
о гуцулах и молвить-то нечего.

Кто мешал мне года накатать за рулём?
Украинцы пархатые? На хрен в проём
между полом подвала и лезвием!
Не всплакнёт по барыге бэушный седан,
да и я по глубинкам неведомых стран
после крысы рулить не побрезгую.

Предпочёл бы юнцом не пластинки, а спорт –
я бы свёл на большой каннибальский курорт
службу срочную в доблестной армии.
А то видите ли – замполит в чесноке
или чучело прапора с флагом в щеке –
до сих пор номера кулуарные.

И пока разряжал бы в хабалок я ствол,
мой народ бы церковную знать расколол
вплоть до фонда Чапаева Хаима
на мечту под предлогом спасти зоопарк,
излечить детский рак на пшеничных снопах…
Это было бы незабываемо.

Недоволен бульоном из крови и фляк?
Так ступай к потрошителю: он же земляк –
стало быть, и кузен твой, и тётя.
Только я не подставлю армадам лосих
ни индусов своих, ни чилийцев своих
при подобном Донбассу залёте.