Крик заполнял всю консервную банку Борисполя.
Съехались ангелы, черти, дельцы, глашатаи –
мужеподобной страдалицы заждались было;
ан… вон оно, с обрубком хвоста поджатого.
Толпа угорает. Думает, мясо богини
жертвенно пахнет свободой заморских крачек.
А там лишь кислотный трезубец да стрижка-мини
вселяют экстаз альфа-самки в старух горячих.

Такая сейчас формулировка геройства.
Воспользовалась популистка и дооралась.
Куснула чужой локоток – как просто
создать телезрителю двухминутную радость!
Первый вечер на воле. Осточертевший плов.
Косоглазая мина от вида ломтей арнаута.
Миллионы позавчерашних светлых голов
не согласны, что кукла ещё с прошлой жизни поддута.

Но приходит конец любому витому шнуру.
Очумелый народ, всё ещё восхваляя подвиг,
стал шеренгами уходить под земную кору –
шлюхи, копы и даже один подводник.
Рыбы-мутанты пошли на куриную речь.
Путы саргассовы въелись во взлётный участок.
Радий взметнулся – и больше не мог не жечь
пуп идеологического балласта.

Меня тут бабьё, понимаешь, за самозванство
суду нафталиновых классиков предаёт.
Однако, когда и смутьянке пора сдаваться, –
не помогает и натовский вертолёт.
Я мог бы поверить в геройство причёски «мини»
под общим наркозом в одной из шестых палат,
но её из глубин услышал Серёжа Преминин
и пустил в расход засекреченный морем склад.