Не трехпалый, но все же - свист!
Прижималась к земле округа…
Сизый голубь – соколом – вниз
на взволнованный клич подруги.

Отражались птицы в реке,
беспредельная детская радость…
На моей худосочной руке
нежно голуби целовались.

Мягко перышками шурша,
восхищался голубь голубкой…
И впадала моя душа
в цвет сирени и в синь Бахмутки.

Я с годами не стал грубей,
по-мальчишечьи верю в небыль,
ведь учился у голубей
видеть громы и слушать небо.

                           2.
Было: били и предавали.
Плач и стоны глушил сеновал…
Вы хоть раз голубей продавали?
А вот я пацаном продавал.

…На базар раньше утренней рани
я бежал, чтобы первым успеть.
И звенела в холщовом кармане
школьных завтраков скудная медь.

Дядя Коля-торговец со стажем-
не уступит копья, хоть убей…
Не бывало в Раздоловке нашей
белоснежных тогда голубей.

Шла торговля и споро, и бойко…
Но к исходу голодного дня
помню: мне до боли стало горько,-
не хватало для счастья рубля.

Пирогами медовыми пахло…
Память режет предательский миг,
как я вытащил из-под рубахи
сизокрылую пару своих…

И счастливый, довольный собою,
и с горячечной головой,
с белокурой голубкой чужою,
как на крыльях, летел я домой.

Время пыл безрассудный остудит,
И пойму я природную суть:
даже голуби, как и люди,
распарованными не живут…

                        3.
Говорят, над нашим хлебным полем
жаворонок больше не поет…
Милое раздольное раздолье,
детство бесшабашное мое!

Окунаюсь в память, словно в речку,
и помолодевшим становлюсь-
озорным, вихрастым и беспечным,-
весь под стать шальному соловью.

Нынче все до мелочей понятно,
но тогда не знала ребятня,
как шаталась вместе с голубятней
Родина полынная моя.

                        4.
Наступает город на село,
как на горло песне наступают.
Что поделать: «Каждому- свое…»
И село покорно уступает.


                        5.
Родину - не голубей продать.
Зябко мне. И сердцу не согреться,
если даже стали торговать
самым ценным – памятью о детстве.

Стану я, как наши старики,
чуточку мудрее в откровеньях,
острой болью высохшей реки,
лепестками сорванной сирени.

Чтобы стало небо голубей,
и счастливых было больше судеб,
научился я у голубей
отдавать тепло и нежность людям.

Научусь и землю понимать,
как ей тяжело с жульем ужиться…

Продолжают голуби летать,
продолжают голуби кружиться.