Ты жалуешься на то, как необратимо горят леса,
Как плавятся смолы, как тихо дриады кричат,
И, говоря, ногу закидываешь на парапет.
«А мне не хочется больше тебя спасать».

Когда вместо эротики снятся столбики неподсчитанных смет,
Когда люди, которых вижу впервые, вповалку храпят в углу,
Устилая живым ковролином затертый паркет,
«Я выдержу коммунальный коллапс. Перетерплю».

Я пойду на поклон дорогостоящей фрейлиной к королю,
За поместье и табель о рангах, - стерпится, пересплю.
«Когда поутру станет противно от царского целлюлита – сплюнь».
Тем временем, потрачу-ка на баранью похлебку последний экю.

Ты спросишь, как оргазмируют наместники бога на грешной земле.
«Главное – не продаться дешевле, чем стоишь, а остальное – тлен.
Неприятные гормональные соки можно смыть в ближайшей реке,
А то, что не вычищается омовением, - элем залить в кабаке».

Вчера за долги мне коня расковали на металлолом,
Я махорку курю в разупряженной голой арбе.
Королевич, без двух минут эякулянт, приподнимается на локте:
«Предлагаю пожизненный и безвозмездный заём».

Я на все соглашаюсь; под юбками торба монет,
Кажется, освежеван десяток не стоящих выделки лысых овчин.
Ты на месте, почти что всем телом свесившись за парапет.
«Мы вырастим новый лес. Я заработала. Все хорошо. Не кричи».