Старой книжки картон голубой.
Молоток. Спиннинг с длинною леской.
Оживленный нехитрой резьбой
деревянный наборчик для специй.

Свет-хрусталь. Куртка – плотный кожзам.
И вдова в самодельном берете
смотрит так, словно хочет сказать:
«Забирайте! Зачем мне всё это?!

Вот стамеска. Вот – горка гвоздей
(колют, колют незримые гвозди!).
Эти вещи в квартире моей –
как бестактные шумные гости.

Посмотрите! Сокровищ – мильон!
уголки, плоскогубцы да втулки.
Вот Его табурет. А на нём
мастерил Он вот эту шкатулку.

Правда, чудо?! Вот этот ларец
подарил в предпоследнем Он марте…
Всё, что душу мне поедом ест,
забирайте, друзья, забирайте!»

К счастью, Смерть как не помнит о Ней.
Сердце? – нет, «не шалит»! Но при этом
с каждым годом больней и больней
прикасаться к знакомым предметам.

К Ней притёрся «толкучки» пятак…
Вновь октябрь, пошутив бестолково,
пряных листьев насыпал в овраг,
словно горсть табака дорогого.

Вот и холод находит свой лаз…
А Она и зимою, и летом
жизнь выносит свою – на показ:
«Забирайте! Зачем мне всё это?!»