На застольных пирах старый князь поучал добрых молодцев
Как священную Русь уберечь от неверных людей...
И опять типчаковая степь печенегов и половцев
Медным бубном камлит под копытами быстрых коней.

Запасалися пивом ячменным, пшеном и таранею,
В день святого Петра на телеги грузили укос,
И за мздою привычной в далекую тьму тараканию
Отправлял воевода с дружиной  фискальный обоз.

Разговор был коротким, прямым и без лишних тем,
Приходили к удельным князькам не "На Вы", а на ты,
И взымали с них дань и пушниной, и гусем, и лебедем,
И лисицы трусливо бежали, завидя щиты.

Типчаково-ковыльная степь Красным Солнышком выжжена,
Но рекою текла десятина на княжеский стол.
А попы византийские славили Бога возвышенно,
И пророчили князю апостольноравный престол.

И народ отдавал Богу - Божье, а кесарю - зверево,
Молча новые дыры сверлил в сыромятных портках,
А слепые Бояны струилися мыслью по дереву
И слагали былины о князе и богатырях.

Где-то  в Лавре какой-нибудь Нестор напишет о времени,
Но, когда ополчится на Киев голодная рать,
То простой Кожемяка, без имени, роду и племени
На ристалище выйдет за князя и Русь постоять.