Гори, свеча, за упокой живого мародёра:
ведь прежние места займут добро и зло не скоро.
Он всё равно зевнёт КамАЗ на зимнем серпантине;
не грех отпеть душонку не в конце, а в середине.

Пусть кодовый посыл огня коснётся костной ткани
и кровь возьмётся липкими творожными комками.
Патлатый поп, читая речь, над ним пошутит плоско,
пропитываясь магией расплавленного воска.

Выдёргивая душу из чахоточного трупа,
гортанный звук хорала двадцать раз расстроит рупор,
и неприкаянный фантом коричневого цвета
покоем для себя сочтёт давление стилета.

Не пьёт? Так будет чашечка сомнительного кофе.
Цела ли правая нога – чертям собачьим пофиг.
Поскольку это мародёр, он должен быть наказан –
желательно братками; предпочтительно КамАЗом.

…Искать по жизни новых одержимых компаньонов –
уже не те года; уже повыцвели знамёна.
«Смотри, весна!» – расчувствуется голос конвоира.
Какая там Весна, когда давно Скворец и Лира!

На старой станции метро – всё новые студенты,
во все цвета звериных шкур витринно разодеты.
Бери любого в братаны – всё, как в аптеке, чётко.
Но – у кого свеча горит, а у кого – зачётка…

Несётся в пекло паренёк бетонным буераком,
давясь почти проглоченным куриным дошираком.
Я б вытянул его из этой муфельной ловушки,
однако верно ли поймётся шанс не от подружки?

Сейчас одна задача – очищение пространства
горячей плазмой пламени тигрового окраса
от самовыдвиженцев, оккупировавших троны.
Потом уже заявку подадим в Минобороны…