Мужчина, женщина, собака или кошка –
какая разница, кто первый подстрекатель?
За это бьют, и прикрываться косметичкой
придумал вовсе не дурной политикан.
Совок остался; поменялась лишь обложка.
Мозги-то прежние у дочек бабы Кати.
Коммунистическим поносом их напичкав,
они уже не пересмотрят волчий план.

Дворы, троллейбусы, ухоженные парки –
всё пропиталось их пустым павлиньим криком.
Перестаёт хотеться жить на континенте,
что заколхожен до арктических пустынь.
Ударить сплетницу нельзя, пустить на шкварки –
чтоб обеспечить молодым овчаркам выкорм –
нельзя опять-таки… Краснейте иль бледнейте –
я пешеход, пока мой пульс не скажет «дзынь».

Ещё мечтается о солнечных кварталах
благоустроенного города в жасмине,
определённо населённого цветными
волейболистами с улыбками гвоздик.
Там по субботам ищут вещего кентавра
в гнезде древесно-целлулоидной богини,
и правда братьев-сорванцов неоспоримей,
чем неизвестный Украине материк.

Иные парни там и вовсе не слыхали
о деспотизме перезрелых самозванок,
и в силу этого шагнула далеченько
цивилизация художников-левшей.
Дожди идут – дорога всё равно сухая,
и что заезд тебе, что утренняя ванна.
И кто б ни лез в твою алтарную ячейку –
башкой ответит хоть король, хоть царь, хоть шейх.

Я эту убранную в цвет каштана землю
коль заселил бы – то одними пареньками.
Никто бы нравами колхозов не травил их,
никто не сбил бы мой спортивный автожир.
И посмотреть, как производят бумазею
комбайны, двигаясь по лютиковой ткани,
ещё сбегутся душу прятавшие в свиньях
чревоугодники, разнёсшиеся вширь…