Они ко мне уже на «вы». Приехал, мальчик?
Так вам и надо, раздобревший господин!
Пусть ветром с градом вертоград исколошмачен –
маршрут домой всецело неисповедим.

Лежанка – есть. Стиралка – есть. Машина – прочерк.
Мне одному, наверно, важен этот пункт,
чтоб грел сознание дружочек-пирожочек:
других проблемы панибратства не скребут.

В трюмо начищенном  давно не Джастин Бибер,
и на подвальных вечерах молодняку
приятней плесень лаваша, чем взгляд мой рыбий
вслед догоняющему чудика плевку.

Чего расстраиваться? Это Украина.
Побыл любимцем сельских женщин года три,
застрял в дверях – как говорится, крах плагина –
а дальше старость, сколь стишками ни остри.

Ходить по студиям я впредь, конечно, волен
и спать под флейту в дохренадцатых рядах,
но майка яркая под стать желтофиолям
не красит выдохшихся творческих нерях.

Мне б тот фальцет и чувство ветра в правом лёгком
взамен учтивости из чьих-то млечных уст!
Там пахнет крокусами школьная продлёнка
и до протона гармоничен каждый «упс»…

Иначе буду ныть в маршрутках, скособочась,
уступит место мне напуганный студент,
и быть отвергнутым мальчишками без отчеств
придётся, берегом ползя в обход легенд.

Песок нелётная погода смочит колой,
морщины смоет океан – и, чуть дрожа,
в своей заношенной футболке мальчуковой
я на мгновенье покажусь из миража.