Давит девятиклассника жеребячий инстинкт.
Выплеснуть - грех. (Так церковь учила.) Плачевно.
Был бы курицей - мог бы яйцо для омлета снести,
а так - звонит и ломится. Жди, молодая врачевна.
И в страхе прослыть невеждою он оглядывается
то на рекламу "Куяльника", то на ворота Лядские;
на "Торчин продукт", что должен писаться слитно,
и майонез с экзотическим вкусом селитры.
Знакомый сюжетец. Было пятёрок поровну
с каждым оболтусом. И вечеринки - супер.
Но вот на одной из них подвернулась суфлёровна -
мягко и невзначай, как мокрица в супе.
Подвиги продолжались бы, но общество велит:
созрел как мужчина - значит, флирт и ещё раз флирт!
Можно назваться мужем и даже сменить цвет крови,
но, как веками проверено, quod licet Jovi...
Можно из лишней шкуры сделать себе клаксон,
в небе над Ригой фафакнуть, чтоб донеслось до Кинешмы -
уж на такой-то зов в конце концов
клюнет одна недоразвитая судьинична!
А шкуры висят. Хоть надрежь их и жиром пролейся -
барышень нету. Вокруг - одни троллейбусы.
А ежели свадьба была (вне программы цирка) -
простите, сударыня, но вы и впрямь имбецилка.
Каждый брак, за неделю кустарно состряпанный,
бесит бывалую хоббитову куму.
Она кричит, хрипя: "Хоть я и кастратовна,
но появилась на свет вопреки всему!"
Я бы и сам при желаньи родился, однако,
от самки тапира и самца гуанако,
чем в праздники мазать сухарь жиром говяжьим
от фирмы, которая с голоду веники вяжет.
Что ж, руководствуйтесь течками. Я привык.
Я на другое лучшие годы угрохал.
Шагаю, а в сумке бутылки: "брик" да "брик" -
эдакий нежный призыв
написать
поэму
"Плохо"!