1.

Гори оно всё огнём –
От Мекки до новой Трои.
Ты больше пиши о нём,
И я ото всех нас скрою.

Накрой оно всё волна –
От Мо до темниц Буяна.
Ты глубже молчи о нас –
Я тем, о ком пишешь – стану.

Убей этот весь простор,
Вселенную кладбищ – людям.
Ещё эдак веков сто –
Мы сами о нас забудем.

2.

А хочешь, я стану таким же, как он?

Сейчас, за три месяца до помраченья,
До взрыва звезды, до исхода с икон,
До кары Господней, души заточенья,
Не важно – кем быть, кем томить эшафот,
Важнее – с кем рядом с утра просыпаться.

В последнюю осень я стану, позволь,
Твоим предыдущим любимым паяцем?
Я лётчиком буду – с ночного моста,
Убийцей – все армии вытравлю матом,
Я буду монахом, лжецом… Лишь тогда…
Тогда лишь ты влюбишься в каждый мой атом.

Лепи меня, смешивай пепел и прах.
Гомункул нелепый, без крови и глины,
В преддверьи господних судилищ и драк
Готов стать безвольным твоим исполином.

Он вечен в тебе, он окуклен в пращу,
В твоей голове он сидит – арестован…
Ты только скажи, я в него превращусь,
И всё повторится сначала! Готова?

3.

Уже не встретимся. Три месяца осталось миру
Глотать коктейль из холостых надежд – росы живых.
Ловцы не сновидений – миражей – на сувениры
Растащат наши чудеса, но не спасут, увы.

И нашу маленькую жизнь – бесследную, зародыш
Спасенья нас, спасенья мира – не заметит Бог,
Как альбинос в солнцезащитной парандже природы.
Мы не успеем, Свет мой, снова встретиться с Тобой.

4.

Всё небо – мишеней сияющий пазл,
Пустырь, за которым – каверны.
Спешат на расстрел долговязые расы,
Народы поют под фанеру.
На ниточке – смерть, кристаллических радуг
Аркады – слепое цунами.
На роды свои маршируют парады
Убийц, окольцованных нами.
Всё – блудные дщери, все – стервы, все – ведьмы!
В том мире, в котором живу я,
Неужто тебя, моя близкая, Свет мой,
Родимая, не существует?