Бейте себя кулаком в зубы и в нижнее нёбо,
вспарывайте по-хорошему пухлый мешок сорбитовый,
если ваша промасленная ремесленная особа
в духе коллективизма решила меня воспитывать.

Странно как-то выходит: даже стоимость мёда
взвинчивают, как только пора готовить кутью.
Обычай поныне жив, а в мои озорные годы
Христос-то уже – тю-тю!..

Ладно, не трогаем тех, кто рождён без семени.
Я как носитель диковинного генокода
немного постарше здравствовавшего Есенина,
а что пацан – так это моя природа.

Но должное надо отдать – его не учили
жить, штамповать щенков молодой стране…
Стань он певцом диктатуры, допустим, в Чили –
вы всё равно б отрывались на мне.

Лакомьтесь огурцами удачного сорта!
Долго терпел я вашу солидную власть.
Переступив черту, на тридцать четвёртом
я самого Пиночета могу далеко послать.

Связанный с макрокосмом разве что ветхими нитями
бурой футболки и ворса плюшевых белок,
рассредоточенным я остаюсь и мнительным:
как это всем надоело!

Рта не в силах раскрыть, молю: перестаньте-ка
Цветиком понукать с его трансцендентной паклей.
От вашего шума ноют психика и перистальтика;
лучше стихи мне писать – господа, не так ли?

Мне это не смешно – распальцовка, перстни,
образ жизни банкнотного паука…
И огурец, опылённый кайенским перцем,
толще в чужих руках.