Во мгле, аккуратно раздетая, женщина,
вскружив пространство сцены, переводила язык оркестра
на язык, не укрощённого тяготеньем, тела,
переполняя движением ресторан.

Бёдра рассекали тьмы вспененность кометами,
полночно мерцала туманность живота,
а руки лучами над атмосферою
схлёстывались, перемешивая воздух зала с ароматами
прекрасных планет, и я грустно наблюдал, как
10^27 атомов, сложивших
это тело, плыло над людьми –
ведь одни
из этих частиц когда-то,
в далёком прошлом, были элементами светлых звёзд,
а другие же, в конце концов, станут ими.
Не потому ли и обнажённая женщина, и пейзаж космоса
у нас вызывают
чувства, друг с другом донельзя схожие?
Теперь я спокоен
за наш мир.