Аннигиляция раствора
как полное разжижение уже разжиженного
заставляет копать не под забор, а от забора,
глаголет Тора, то бишь Пятикнижие.
Спокойно выверив поправки
эксцентриситета алидады,
курнуть локомотивом травки,
и развернуть простор тетради.
Стереотипно, если сразу
строчить, что в темя залетает.
И это видно, тем прискорбней,
что ум блудит, а сердце знает.
Гуляем по покосам проса.
Дробь бекасиная метелок.
След мокасин ползет с откоса
и прячется под хвоей елок.
Скандальный эпатажный выпад,
желчь, едкой, резкой эскапады.
Но снова зацветает липа,
и снова, колченогий лорд, Вам рады.
И пастухи, и дамы полусвета,
и домовые, и пришельцы.
Расправив пуфы кружевные,
в своем и на часок занятом тельце.
Скорбящий к шуткам равнодушен.
Робея, он еще при жизни помер.
Бомбея ширятся кварталы.
Но иссякают под последний номер.
Сказать по правде, я не верю,
ни в торжество, ни в крах полнейший.
Там над седой равниной реет,
крылом темнея, князь светлейший.