Цепляясь солнечной иглой за ель,
Уставший день упал в объятья ночи.
Срывая двери темени с петель,
Ворвался в терем леса лунный кочет.

И перья разлетелись по снегам
Истлели в темноте огнями бликов,
Созвучные аккордам звездных гамм,
Наполненных ночной печалью дикой…

Стояла тьма, как верный страж зимы,
И стрелы холода пронзали полночь.
И мы с тобою вместе, ночь, - не мы, -
А некто неизвестный, преисполнен

Других, а не моих страстей, надежд,
Других, а не твоих морозных далей,
Но кто он, кем он раньше был и где ж
Все те, кто в зеркалах его видали?

Слияние – не путь познать себя
В другом, в других, в самом себе, а свойство
Почувствовать, раздвоенность терпя,
Миров несправедливое устройство.

Конечно, по-другому написать
Об этом – невеликая задача.
Труднее, забывая небеса,
Вымаливать грошовую удачу.

Снега и ночь. Опять снега и ночь.
На острие тиши простор нанизан.
Но в снег печаль мечтой не истолочь
И не преподнести весну сюрпризом

Себе – на, дескать, вот она – красна,
Покуда всё стократно повторимо.
И я молчу… зима – предлог для сна
Тому, кто обречён быть пилигримом.

Потерпим. Подождём. И небосвод
Остатки дней просыплет у порога.
Зима деньки по зёрнышку клюёт.
Но их немного. Их совсем немного!